Случай Излечения от Анорексии

Я знаю девушку, которая боролась со своей анорексией с 12 лет. В 12 лет она впервые стала худеть активно и целеустремленно, как это пропагандируют в пабликах, с ежедневным спортом и брюссельской капустой. Когда мы встретились, ей было 22 года и она полгода как вышла из своего второго эпизода анорексии. По фотографиям я видела, что еще за полгода до нашей встречи ее вес был килограмм 40, не больше, но когда мы встретились, она совсем не производила впечатление недокормленной. Наоборот, у нее было много жировых отложений в области живота, и, как я потом узнала, она набрала 17 килограмм за несколько месяцев.

Потом она мне рассказывала о всех своих анорексичных ритуалах, которые похожи у многих больных. Для нее время приема пищи было самым важным временем в день, и если кто-то или что-то отвлекало ее, это вызывало волну раздражения. Она кушала медленно и разжевывали каждый кусочек. Учитывая, что еды было немного, это все равно не занимало много времени. Она покупала те сладости, которые хотела бы съесть когда-нибудь и хранила их в специальной коробке. Ей было важно следить, как часто она ходит в туалет, и пить слабительные, если вдруг ничего не было. Конечно, мысль, что если ничего не есть, то ничего и не будет, не казалась ей такой очевидной. В какой-то момент у нее пропал вкус. Она просто перестала чувствовать вкус пищи, это ее напугало, она пошла к психологу и долго работала с ним, пытаясь излечиться. Отсутствие вкуса напугало ее так сильно, что она стала носить с собой пакетик с солью, чтобы пробовать на язык, чувствуется ли вкус. И даже в долгосрочной психотерапии ей долгое время казалось, что ничего не происходит, и терапия ей не помогает.

Тогда случилась интересная вещь. У нее были отношения на расстоянии, ее парень уехал работать в Мексику на полгода, пока она заканчивала учебу в Англии. Когда он  вернулся, они вместе поехали в путешествие по странам Европы на машине. У них было не много денег, и поэтому они останавливались в отеле только каждый третий день, а в остальное время спали в машине. Им очень хотелось посетить как можно больше стран и они готовы были пожертвовать комфортом. Тогда-то, в этом путешествии, они не особо могли выбирать себе еду и питались то в дешевых ресторанах, то едой из супермаркета. Главное, что произошло, она начала есть, и когда она начала, она уже не могла остановиться. Чувство голода перевесило и контролировать больше не получалось. Конечно, голод и сам процесс поглощения пищи вызывал страх, но ей как-то удавалось удерживать его низким. Новые впечатления и радость от поездки  не давали скатиться в контроль обратно. Ее парень ее поддерживал, полной и здоровой она казалась ему только еще более привлекательной, чем худой и несчастной, и девушка эта смогла выйти в ремиссию от анорексии.

Я видела ее регулярно в течение нескольких лет и она постепенно теряла те набранные 17 килограмм, хотя до веса в анорексии, конечно, она не дошла. Уже через год она была очень стройной. Она говорила, что больше не думает о еде, ест то, что ей хочется, но в остальное время она так занята другими интересными вещами, что запросто может забыть покушать.

Ключевым в ее ремиссии было то, что она согласилась с возможностью никогда больше не быть худой и не стремиться к своему идеалу. Те, кто дошли до анорексии, не могут контролировать пищевое поведение чуть-чуть. Им нужно полностью отпустить контроль, полностью довериться своему телу и своему чувству голода. Только так появится шанс на доверительные отношения с телом и место на что-то еще, кроме мыслей о еде.

Механизмы развития расстройств пищевого поведения сложны и разнообразны, в каждом конкретном случае свои. Но для того, чтобы расстройство обрело форму и принесло ущерб, одного желания не есть, или есть меньше, мало.  Этого недостаточно для серьезных последствий. В человеке слишком сильны программы биологического, неконтролируемого поддержания веса, и если ущерб от силы воли для тела больше, чем польза, то силу воли отключит. Это все то, что называют срывами, с чем так яростно борются, и что, по большому счету, спасает жизнь.

Невозможно загнать себя в анорексию любя и нежно. Если относиться к телу с уважением, а к своим желаниям так, как относится заботливый родитель к своему ребенку, то есть не балуя и не подавляя, то сразу же захочется вытащить себя из того состояния, в котором так плохо, в котором нет сил ни на что, кроме мыслей о еде. Вам просто не захочется бежать от своей жизни, если в ней хорошо, не захочется терять свои увлечения, друзей, уровень энергии, ради какой-то призрачной и недостижимой цели быть “достаточно худой”. Для того, чтобы перейти грань нездорового истощения, ваше “Я” должно разделиться на  две части: ненавистная вам часть, которую вы хотите изменить (в худшем случае уничтожить), и деспотичная часть, которая занимается уничтожением. В этом состоянии вы не можете прислушиваться к своим желаниям, вы просто не чувствуете, что имеете на это право. Вам хочется задушить ту часть, которая хочет есть, потому что она предает ваш большой идеал и большую цель (худобу), вы уверены, что это она не дает вам зажить той жизнью, которую вы заслуживаете. Простое биологическое желание есть при этом растет, и чтобы его контролировать, приходится быть все более и более деспотичным к самому себе. Каждый порыв к еде вы будете воспринимать как непослушание самого себя, вы просто не сможете увидеть свои потребности. Желание есть будет вызывать у вас ярость к самому себе, потому что оно бесконтрольно и непослушно. При этом большое и сильное чувство голода когда-нибудь пересилит и произойдет поглощение пищи, от чего вам станет еще хуже, и потребность контроля только возрастет, и деспотичность к себе тоже.

Люди, прошедшие через расстройство пищевого поведения, часто на начальных этапах выздоровления жалуются, что у них как будто перестала работать сила воли. Как будто они не могут контролировать ничего, ни свою еду, ни свое поведение, ни другие свои желания. Это и неудивительно, если учитывать, что своей силой воли они пытались себя убить. Если бы не было срывов, если бы тело не держало свою линию и перестало сигнализировать голод, когда ему не хватает еды, то намного больше людей умирали бы от истощения. Всего лишь потому что вместо доверия к древнему и естественному механизму регулированию веса, человек решил регулировать его головой, из своих собственных искаженных представлений.